|
Глава 12 – «Галя и Вика» (скачать двенадцатую главу в Word, в zip архиве можно здесь)
Шла зима. В самоходы ходить стало тяжелее, т.к. капитан следил конкретно за моим присутствием в части. Слишком часто я попадался в самоволках, и терпение его подходило к концу. Ополчился он и против Лёши. Лёша вообще залетал по глупости. На вышке ночью никто никого не проверял. Можно было хоть каждую ночь сваливать. Но, несколько раз, когда мы приезжали из Тернополя, Лёша ленился сразу идти на вышку, а зачем-то заходил в казарму. В казарме же был капитан. Он замечал моё отсутствие и ждал, пока я вернусь. И попадался бы я один. А я возьми, да и зайди с Лёшей. Были и другие, достаточно глупые случаи. В результате капитан сделал рокировку. Он снял Лёшу с вышки, и перевёл его в общую казарму. На вышку же, к Рембо, он отправил служить Квадратного (Серёгу Комарицына). Лёшино место стало на втором ярусе, надо мной. Я не могу сказать, что мы вообще перестали убегать в самоход. Но это стало опаснее. Другие офицеры знали, что у меня в Тернополе живёт любимая девушка. И, когда капитана не было в части, отпускали нас в выходные на целый день. Маша зимой перестала приезжать каждую пятницу в село. Потому и в выходные мы тоже ездили в Тернополь. Как-то раз нас отпустили троих – меня, Лёшу и Прошу. Так, втроём мы и приехали в общежитие, и зашли в комнату к Маше. - А Маша на седьмом этаже – сориентировала нас Ульяна. Поднявшись на седьмой этаж, мы встретили Машу в компании двух симпатичных девчонок. - Знакомьтесь, это мои новые подруги – опередив наш вопрос, сказала Маша – вот это Галя, а это Вика. Эти девочки смотрелись совершенно не так, как предыдущие Машины подружки. Ульяна выглядела паинькой, по сравнению с Викой и Галей. Достаточно яркая внешность и немного развязное поведение сразу располагали к ним мужчин. Галя на первый взгляд казалась девочкой доброй, открытой и весёлой. Она была достаточно упитанна. Я бы даже назвал её толстенькой. Но полнота её не портила. Она обильно пользовалась косметикой, курила, достаточно ярко одевалась, и, порой, вызывающе себя вела. Роста она была среднего, и очень обаятельна. В её глазах таилось что-то тёплое, но распутное. Именно это и приманивало к ней. Она неплохо шутила, и весело смеялась над чужими шутками. Создавала ощущение человека компанейского, и любила выпить, для поддержания настроения и компании. Была она родом из села Малые Чернокинцы, что под Чортковом. Звали её все подружки - «Гукалючка», потому что носила она фамилию Гукалюк. Русский язык знала и понимала хорошо, но разговаривать предпочитала на украинском. У любого собеседника Галя сразу же вызывала симпатию. Её подруга - Вика Чернышёва в чём-то на неё была похожа, а в чём-то сильно отличалась. Во-первых, она была русская. Дочь российского офицера. В Тернополь приехала учиться из города Дрогобыч, что под Львовом. Но в Дрогобыче всё детство она не жила, а моталась с отцом по гарнизонам. Украинскую мову она понимала, но разговаривала на русском. Над её кроватью в общаге висела фотография Бони Тайлер. Вот на неё она и была похожа. Худощавая, среднего роста. Нельзя сказать, что невесёлая. Скорее наоборот – весёлая. Но, всё же, более сдержанная, чем Галя. Макияжем она также пользовалась скромнее, чем её подруга. Носила короткие юбки. Курила. Также как и Галя при случае была не прочь выпить. И была достаточно симпатичная. Можно даже сказать – красивая. Девчонки нам понравились сразу. И мы им, похоже – тоже. С первого же дня знакомства у нас завязались тёплые дружеские отношения. Но тёплые отношения между мужчиной и женщиной не бывают без флирта. И флирт в этом случае тоже, конечно же, имел место быть. У Проши он был с Викой. А у Лёши - с Галей. Причём Лёше стало казаться, что это не флирт, а достаточно серьёзные чувства. Галя позже стала свои чувства к Лёше тоже позиционировать, как серьёзные. - Как ты думаешь? – снова интересовался Лёша – если я с Галей по Алма-Ате пройдусь, красиво будет? Про Машину сестру Ирку, по сестру Вити Дутчака, и про предыдущую Галю Лёша тут же забыл. Вообще Лёша был достаточно большим ловеласом. В этом его переплёвывал только молдаванин Юра Фуссу. У Фуссу был полный чемодан фоток девушек и писем от них. Он умудрялся постоянно с кем-то знакомиться, и начинал крутить романы. Знакомился он и по почте (Интернета-то тогда не было). Фусс писал девушкам огромные письма, переписывая заранее заготовленные любовные реплики. У него даже был на этот случай целый блокнот стихов о любви. Некоторые, из которых, были на молдавском, и (с помощью Проши) Фусс придавал им литературное русское звучание. Иногда ему казалось, что имеющихся у него в запасе чужих стихов, цитат, реплик, красивых витиеватых фраз недостаточно, и он начинал заниматься сочинительством сам, привлекая к этому занятию творческий потенциал всех окружающих. - Камиль! – обращался Фусс – как лучше написать? Твои глаза, как алмаз? Или твои глаза, как коралл? - Да напиши ты просто, у тебя красивые глаза! – смеясь, советовал ему Камиль. Поначалу многие девушки отвечали ему взаимностью. Но потом, почему-то, все его бросали. Фусс начинал изображать страдания. Писал слёзные послания. А один раз (по совету Проши) сымитировал собственное повешенье. Для этих целей было выбрано высокое дерево, у въезда в часть. Фусс висел на этом дереве на парашютных стропах, умело завязанных у него под подмышками и за спиной. Проша был продюсером этой фотосессии и, одновременно, фотографом. Эта фотография и была отправлена очередной, бросившей Фусса, девушке. Якобы его тонкое молдавское сердце не смогло пережить такого горя, и наш Юра покончил с собой. Девушка та была из Кишинёва. Она, видимо, была шокирована такой нелепой кончиной Юры, и подняла шум на весь Кишинёв. Эта фотография попала в руки маме Фусса, которая (естественно) тут же махнула на полигон. Фусс свою маму увидел в поле издалека (узнал по платью). - Мама! – радостно закричал он, подбежав к ней. Но вместо тёплых материнских объятий Фусс получил за свою фотосессию сильную пощёчину, с размаху. Я предполагаю, что такая уникальная фотка была использована не один раз. Ведь много любовных романов одновременно предполагают то, что тебя часто бросают. У Фусса был свой идеал женщины: - Ножки должны быть бутылочкой – говорил он. Со своими лёгкими романами Фусс, в конце концов, тоже доигрался до того, что под дембель влюбился в девочку из Малых Борок, и собирался на ней жениться. Девочку ту тоже звали Мария. Но, в результате, совместной жизни у них с Фуссом не получилось. Хотя, это была не такая уж и редкость, когда солдаты, проходившие службу на полигоне «Сатанов» женились на местных дивчинах. Я уже здесь писал про Миколу Денисовича. Жил ещё в Малых Борках некий Юра Чечен. Он, на самом деле, был родом из Чечни и, в своё время, проходил службу на полигоне. Тут он и женился на местной девушке. Его фамилии я не знаю. Все местные называли его ласково Чеченом. А он их (также ласково) хохлами. Причём в самой Чечне у него была другая жена. Он полгода (летом) жил в Малых Борках. А на вторые полгода уезжал в Чечню. Я не знаю, с какой из двух он был официально расписан. Ведь многожёнство у нас по закону не разрешалось. Но, фактически жены у него было две. И каждая из них знала о существовании другой. Хорошо устроился мужик. Вот и Лёша стал всерьёз задумываться о том, что бы жениться после армии на Гале Гукалюк. Тянуло его к ней всё больше и больше. Он стал говорить, что влюбился. Было похоже, что и Галя испытывала к нему такие же нежные чувства. По крайней мере, со стороны так казалось. Что же касается Проши, то он явно не был влюблён. Но с Викой общаться ему нравилось. И лёгкий флирт с ней он провоцировал сознательно. В результате этого знакомства и Проша, и (особенно) Лёша стали рваться в Тернополь не меньше, чем я. А иногда и ездили туда без меня. У них было меньше залётов, и их отпускали чаще. Особенно Прошу. По сравнению со мной и Лёшей он не так часто попадался в самоходах. Проша никогда не курил. Как-то он приехал из Тернополя довольный. - Я сказал Вике, что не хочу, что бы она курила. И она перестала это делать. Я просто попросил её об этом – объяснил нам своё хорошее настроение Проша - Проша! – перебил его Малой – зачем тебе это надо? Что ты как ребёнок? Всё равно она будет курить, когда тебя с ней рядом нет. - Даже если она не будет курить тогда, когда рядом со мной, это уже хорошо – ответил ему Проша. Я очень часто впоследствии вспоминал это Прошино высказывание, и очень часто его цитировал. В нём, как мне кажется, кроится простая сермяжная истина, заключающаяся в том, что если ты не можешь сделать большого целого, а можешь сделать маленькую часть, то сделай хотя бы это. Если ты не можешь сделать человека счастливым на всю жизнь, но у тебя есть возможность сделать его счастливым на месяц, на неделю, на день, на час, то используй эту возможность. Или когда ты пытаешься донести до широкой аудитории какую-то важную мысль, а тебе говорят, что 90% этой аудитории всё равно тебя не услышит, не поймёт и не прочувствует. И что ты зря тратишь свои силы и душевную энергию. То, я считаю, что если эта мысль действительно важна, то ты не зря потратился даже в том случае, если тебя услышало и поняло только десять процентов. И, даже, если всего один процент. Да даже если всего один человек, всё равно твой труд не напрасен. Что же касается Проши и Вики, то их отношения в любовные так и не перешли. Они стали просто дружескими. Такими же как (к примеру) и мои отношения с той же самой Викой. Она радовалась нам всем одинаково. И мне, и Проше, и Лёше, и Малому (Малого мы позже тоже познакомили и с Галей и с Викой). У Лёши же было по-другому. Со стороны это не было похоже на такое, уж прям, большое чувство любви к Гале. На такое чувство, какое было (к примеру) у меня к Маше. Но Лёше стало казаться, что он влюбился. Он скучал. Иногда сматывался в Тернополь один. Иногда его даже офицеры отпускали одного. В одну из таких поездок ему сломали челюсть местные тернопольские ребята, когда он не смог попасть в общежитие. Его потом на полигоне долго с ложечки кормили. Галя тоже говорила, что ей очень нравится Лёша. Хотя, слово «люблю» из её уст я ни разу не слышал. Что касаемо меня, то я стал относиться и к Гале и к Вике, как к своим хорошим подругам. Мне нравилось с ними общаться, а им нравилось общаться со мной. Теперь, когда я ехал в Тернополь, у меня не было внутреннего ощущения, что я еду к одной Маше. Мы теперь ездили к ним троим. И к Маше, и в Гале и к Вике. Они все втроём радовались нашему приезду. Нам вместе было весело. Девчонки притаскивали гитару. Я пел, по их просьбе, свои песни. Мы шутили и смеялись. Часто ходили вместе гулять по Тернополю. Девчонки говорили, что, мол, они три неразлучные подруги. Хотя со стороны казалось, что всё-таки две неразлучные подруги – это Галя и Вика. Они очень органично друг друга дополняли и, действительно, никогда не расставались. Что же касаемо Маши, то было похоже на то, что они просто взяли её в свою компанию, но до конца не породнились, как между собой. Маша была третьей. Вроде бы не лишней. Вроде бы и с ними, Но всё же, как-то, не совсем. Ещё бросалось в глаза, что Галя с Викой пользуются большим авторитетом в коллективе, и друзей у них много. И мальчиков и девочек. С их мнением все считались. К ним приходили за советом. Со старыми подругами Маши мы теперь почти не общались. Не потому, что мы стали к ним плохо относится. Нет. Просто нам казалось, что сама Маша с ними не особо общалась. Когда мы приезжали в Тернополь она, почти всегда, была у Гали с Викой, на седьмом этаже. Да и нам больше нравилось встречаться с Галей и с Викой, чем со старыми Машиными подругами. Хотя к Оксане мы как-то даже нагрянули в гости. Вы помните, я писал, что она была из села, находившегося рядом с Сатановым. И вот как-то, оказавшись в Сатанове, мы вспомнили об этом. Только-только началась весна. Первые числа Марта. Нас было трое (Я, Лёша и Малой). Адрес Оксаны оказался у Лёши в кармане. Было Воскресение. А в Воскресение девчонки часто разъезжались по своим сёлам. И мы решили зайти к Оксане в гости. Мы шли посередине автомобильной дороги (машины по ней ездили крайне редко). Погода была по-весеннему солнечная и приветливая. Но ещё немного прохладная. Мы были одеты, по-летнему, легко. Вороты на кителях были расстёгнуты. И нам совсем не было холодно. Мы шли и каждой своей клеточкой ловили первое весенние тепло. Справа от дороги, около своей хаты сидели две бабульки. - Здравствуйте – кивнули они нам – вам не холодно, хлопчики? - Нет, не холодно. Здравствуйте – ответили мы им, и пошли дальше. За поворотом дороги мы опять увидели людей. Три пожилые женщины что-то обсуждали между собой. - Здравствуйте! – сказали они нам. - Здравствуйте. - Вам не холодно ребята? - Нет не холодно, спасибо. И мы пошли дальше. Я уже писал, что был выходной день. В селе в такие дни всегда много народу, и следующих его обитателей мы встретили уже метров через сто. - Здравствуйте! – вновь поприветствовали нас. - Здравствуйте! – улыбаясь, ответили мы. - Что-то вы совсем легко одеты. Вам не холодно? Застегнитесь. Простудитесь. - Да нет, не простудимся. Спасибо. Нам не холодно. Дорога опять повернула, и справа мы увидели достаточно большую компанию. Люди о чём-то разговаривали между собой, и совершенно не обращали на нас внимания. - Здравствуйте!!! – громко окликнул их Лёша, согнувшись вперёд под тупым углом. Люди повернули свои головы, как будто пытаясь узнать в нас своих знакомых. Но видели они нас, как вы понимаете, первый раз в жизни. - Здравствуйте – немного растерянно ответили нам они. - Не холодно нам!!! – бодрым голосом заявил им Лёша. Люди удивлённо покачали головами, провожая нас вслед недоумёнными взглядами. Мы же отойдя от них за очередной поворот дороги, просто рухнули на эту дорогу от смеха. - Лёша!!! Ты чего? Здравствуйте!!! Не холодно нам!!! Долго потом ещё мы приветствовали Лёшу этой, ставшей крылатой, фразой: - Здравствуйте!!! Не холодно нам!!!. Она (как и в случае Прошиных крылатых перлов) дополнила собой знаменитую «Да не вкусит! Це ж солдатский пис!». Оксана оказалась дома и очень обрадовалась нашему визиту. Она тут же похвасталась своим недавним приобретением. Это был новый диск Чёрного Кофе «Переступи Порог». Мы его тут же и заслушали, как полагалось, на полной громкости. А вот какая музыка нравилась Гале с Викой я и не помню. Помню точно, что им нравилось моё пение и музицирование. Потому они и просили меня постоянно петь. Что я всегда с удовольствием и делал. После чего мы шли гулять по Тернополю. Купались в огромном озере. Кто бывал в Тернополе, тот видел это озеро. Оно очень красивое, и находится прямо в центре города. Отношение Гали и Лёши развивались в сторону взаимного притяжения. Галя всё время говорила, что хочет к нам приехать. И однажды это случилось. Правда приехала она не совсем к нам, а к Маше в Товсте, и пригласила туда Лёшу. Я уже не помню точно, кто передал Лёше это приглашение. Я силился это вспомнить, ломал себе голову, но всё равно не вспомнил. Но информация, полученная Лёшей, звучала так: Мол, Галя приезжает в Товсте, в Машин дом. Но при этом, сама Маша туда не приезжает. Она не может приехать по каким-то своим институтским делам. Поэтому Галя ждёт Лёшу одного. И только одного. Мне туда идти не нужно. С Машиными родителями, мол, договорились, и Галя сможет провести ночь с Лёшей. А я там им буду только мешаться. Видимо эта информация была убедительной. Потому, что я остался в казарме спать, а Лёша пошёл в самоход один. Пришёл назад он уже совсем под утро. Я уже писал, что Лёша жил к тому времени не на вышке, а спал надо мной. Он залез на своё место и лёг. Я находился в состоянии полусна, т.к. Лёша, залезая, прервал мои сновидения. Все же остальные вокруг тихо-мирно спали. Лёша полежал минут пять, видимо что-то обдумывая, а потом тихо-тихо произнёс: - Судзуки… - Что? – спросил я, почти шёпотом. Лёша ещё помолчал, будто бы собирался духом, и выдавил из себя: - У Маши есть Миша, и она с ним спит.
Далее - глава 13 - "Несчастливая"
КНИЖКА "Точка Невозврата" - начало Официальный сайт группы SOZVEZDIE - Вход
|
|||