Глава 10 – «В лес, по дрова»

 (скачать десятую главу в Word, в zip архиве можно здесь)

 

   Полулегальные увольнения на полигоне участились. Увольнительные документы никто никому не выписывал. Офицеры отпускали нас просто так. И даже ночью в село, в клуб на танцы, или на свадьбу. Но отпускали, конечно же, не всех желающих. А выборочно – человека три-четыре. Витя Дутчак или Лысый сами садились в машину, и сопровождали этих счастливчиков до села. За рулём этой машины был, как правило, Никита. Но свалить в село желающих было больше, чем отпускали офицеры. На этот случай был придуман и многократно отработан следующий план. Все ложились, якобы спать, под одеяло одетые. Офицер (чаще всего это был Витя Дутчак) приходил и смотрел, что все (кроме тех, кого он отпустил, и Никиты) спят на своих местах. Тогда он, со спокойной душой, шёл к машине, где его уже ждал Никита, и человека четыре в кузове. Никита заводил ЗИЛ, и они ехали. Я уже писал о том, что капитан закрыл на замок шлагбаум, являющийся основным выездом из части. Тем выездом, что находился напротив казармы. Видимо для того, чтобы поменьше было соблазнов машину ночью угнать. В результате, чтобы уехать в сторону села, надо было проехать мимо домика офицеров. А потом ехать фактически назад, опять проезжая мимо казармы, но уже по другую сторону забора, огораживающего нашу часть (или деревьев и кустарников в тех местах, где этого забора не было). Так вот, пока Никита, с некоторыми избранными в кузове, и с великодушным офицером в кабине, проделывал этот крюк, все остальные желающие уже сидели в кустах за туалетом. Вы помните, я писал, что там вела кратчайшая тропинка в поле? В этом, заранее оговоренном месте Никита притормаживал, и человек десять ещё запрыгивало в кузов. Один раз Никита поддал газку чуть раньше, и Виталик не успел залезть на машину. Он бежал за нами метров триста, весь запыхался, но всё-таки дотянулся до рук, которые протягивались ему с кузова. И мы втащили его туда.  

На краю деревни Никита притормаживал, и все нелегально ехавшие в кузове выпрыгивали, и исчезали в темноте. Офицер довозил до места тех, кого он отпустил, и уезжал с Никитой обратно. Через небольшое время к месту тусы подтягивались и все остальные.

Поначалу мне было проблематично проделывать это спортивное запрыгивание на кузов, и спрыгивание с него. Мало того, что у меня болело плечо (благодаря чему меня долго освобождали от работы). Но ещё я ушил свою новую форму так, что когда я попробовал первый раз залезть в ней на кузов, то выяснилось, что это невозможно. Я просто не мог задрать вверх ногу. И на кузов меня подняли на руках. Позже мне пришлось немного ослабить ушитость моего обмундирования.

Иногда нас в выходные отпускали и на целый день. В Гусятине (куда мы сначала ездили в увольнения) нам уже было совсем не интересно. И мы уезжали в Тернополь. Как-то мы приехали туда совсем рано утром, для выходного дня. Нас было человек десять. Точно помню, что были Лёша, Фусс, Малой, Проша, Рембо, Никита, Квадратный, Камиль, а с Камилем ещё и Лида. Лейтенант Козлов отпустил жену погулять с нами по Тернополю. Подъём у нас, как я уже писал, был в семь утра. Поэтому в девять часов мы были уже в Тернополе. Воскресный город ещё спал. В парке мы наткнулись на еще закрытый аттракцион. Такой, знаете, аттракцион (я не помню, как он правильно называется) где на машинках маленьких нужно ездить за рулём, по замкнутому пространству.

Аттракцион этот открывался в десять часов, а охраняла его пожилая женщина.

Увидев эти машинки, мы с громким смехом попрыгали в них. Лида села в одну машинку, вместе с Камилем.

- Хлопчики – стала причитать женщина-охранник – аттракцион ещё не работает. В десять годын (т.е. часов) приходите. И билеты ещё надо купить. У вас гроши есть?

Но потом, заразившись нашим весельем, она передумала.

- Ладно, хлопчики. Я вам включу. Катайтесь, будь ласкав!

Никогда ещё так весело я не катался на аттракционе. Ржачка стояла на всю округу. Мы катались около получаса. Врезались друг в друга. Таранили. Увиливали. Камиль смотрел, что бы на резком повороте Лида не вылетела из его машинки. Женщина, включившая нам аттракцион, смеялась до слёз, вместе с нами. Когда мы, в конце концов, устали кататься, и пошли гулять по Тернополю, то ей даже стало жалко, что мы уходим.

- Да катайтесь ещё, хлопчики – говорила нам она.

И это был не единственный случай такого дальневыездного полулегального увольнения.

 Фусса, как-то, даже отпустили на несколько дней домой. Благо Кишинёв находился не очень далеко. И он из дома привёз нам целый ящик вина «Букет Молдавии». Мы вечерком раздавили пару бутылочек. Но отведать остальные нам не пришлось. Не помню как, но на этот ящик наткнулся Капитан Горбенко. Вы же помните – он говорил, что «я сам не пью, и другим не позволю». И вот утром, перед строем, он разбил всё оставшееся содержимое ящика в помойное ведро. А потом стал читать нотации. Но не совсем пропало то вино. Вовремя подоспел Тайфун. Ему, видимо, понравилось тогда гулять на свадьбе, и он решил устроить себе праздник, и совсем не стесняясь, стал лакать этот «Букет Молдавии» прямо из ведра, за спиной капитана. И вот мы стоим в строю. Капитан промывает нам мозги. А мы еле сдерживаемся, чтобы не рассмеяться. А капитан так и не догадался повернуть голову назад, где (во время его лекции о не месте алкоголя в вооружённых силах) Тайфун вылакал больше половины ведра свежего Молдавского вина.

Но дольше всех в подобном полулегальном увольнении побывал Виталик. За несколько месяцев до своего дембеля он получил от родителей по почте деньги, на покупку гражданки. Именно тогда (полугодом раньше) вышел приказ о том, что можно на дембель уходить в гражданской форме одежды. И мы покупали гражданские шмотки у поляков. Вещи  эти были сшиты по последнему писку моды. Позже мы все отоварились, и ходили в увольнение в этих обновках. Ближайший от нас польский рынок находился в Сатанове.

- Шо пани мае запшедання? – говорили мы польским купцам-челнокам. И они начинали показывать нам все свои закрома.

   Покупали мы, конечно же, не много. По одним штанам и одной рубашке на брата. Деньгами-то мы были небогаты. Но вот Виталику из дома прислали аж пятьсот рублей.

    Пятьсот рублей – это были бешеные деньги, по тем временам. Среднемесячная зарплата рядового советского человека была 120, максимум 150 рублей в месяц. Я уже не говорю о семирублёвой зарплате солдата. А тут – целых пятьсот рублей. И Виталик пошёл к капитану.

- Товарищ капитан, разрешите мне съездить в Ивано-Франковск. Мне надо гражданку себе купить. Завтра утром я вернусь.

Как ни странно, но капитан его отпустил. Но не одного. На всякий случай он отправил с ним лейтенанта Калинина.  Что бы тот контролировал перемещения Виталика и проследил за своевременным возвращением последнего.

- Что б завтра утром был в части, Забара -  сказал ещё раз капитан Виталику перед отъездом.

     Ни завтра, ни послезавтра, ни послепослезавтра  Виталик с лейтенантом Калининым в части не появились. Уже не только капитан, но и мы стали переживать, что же с ними случилось?

Появились они через три дня.

- Андрюха – говорил Виталик, обращаясь к лейтенанту Калинину – чего говорить будем?

Лица у них были небритые, помятые и перекошенные. Одежда была тоже вся измята. Перегаром не просто несло. Им сносило с ног любого, кто приближался к нашим путешественникам метра на два. Лейтенанта Калинина Виталик называл только Андрюхой. А тот, дрожащим голосом, ему что-то отвечал.

Мы не знаем, что сказал им капитан. Но за то я хорошо помню, что вечером сказал нам Виталик.

- Ребята – буквально взмолился он – выручайте! Мы все деньги пропили. Я не знаю, как об этом домой написать. Пятьсот рублей, всё-таки. И на что мне гражданку покупать? Помогите. Я с капитаном договорился. Он разрешил деревья на полигоне спилить. Те, что растут там, где бомбят.  Разрешил перепилить их на дрова, и продать. Если сами в селе договоримся. Машина граба сто рублей стоит. Я узнавал.

Вскоре сам капитан Горбенко это подтвердил. Он сказал, что даёт нам машину, бензопилу и топоры. И действительно разрешает нам спилить ряд деревьев. Он даже обозначил, где именно. Но заниматься этим было можно только в субботу и в воскресение. Т.е. в наши законные выходные.

Так мы и сделали. Я, Проша, Лёша, Малой и сам Виталик поехали в субботу на территорию полигона, и стали пилить и обрубать деревья. Работали мы целый день, без обеда. Устали, как собаки. Но только к вечеру с полной машиной дров мы подъехали к казарме. Теперь эти деревья надо было ещё распилить на мелкие чурбачки. И мы стали разгружать их около казармы, что бы утром следующего дня приступить к распилке. При разгрузке одно большое бревно упало Проше на голову.

- Проша!!! – попытался окликнуть его Виталик, но было поздно. Раздался хруст (толи от бревна, толи от Прошиной головы), и Проша заорал, присев на корточки:

- Чикай, бля, я ни хуя не вижу!!!!

(«Чикай» - это по-украински «жди»)

Разгружать машину мы тут же перестали, что бы не завалить Прошу дровами.

- Проша, отойди в сторону – попросили мы его.

- Чикай, бля, я ни хуя не вижу!!!! – продолжал кричать Проша. Потом, придя в себя, он стал показывать нам свои ощущения, помогая словам жестами.

- А бревно мне по голове – бум! И искры из глаз – дыззз!

 Так к Проше приклеилось ещё одно крылатое погоняло, дополнив собой «подшивка и очки» и «жевачкой подавился». Особенно любил его подколоть Малой: «Проша! Чикай, бля, я ни хуя не вижу»

  На следующий день мы перепилили всё на чурбачки, и вечером поехали в село, где продали нашу машину дров за 80 рублей. Больше нам не дали, т.к. сто рублей стоила машина граба. И только граба, а не всех деревьев подряд. У нас же там было всего понемножку. А за машину таких дров давали только 80 рублей. К тому же у нас машина не получилась полной, и запал наш чуть-чуть поубавился. Нам показалось, что за 80 рублей мы слишком много работали. Да и к тому же, все эти деньги мы отдали Виталику.

На следующие выходные мы отправились по дрова снова. Вторая машина досталась нам не легче.

- А чего мы фигнёй маемся? -  спросил Лёша, когда мы продали вторую машину дров – я по лесу хожу постоянно. Там всюду лежат кучи дров, что лесники на продажу заготовили. Я их везде встречаю. Давай их продадим? Кто догадается, что это мы? Ночью загрузим, и всё.

Эти дрова в лесу видели мы все, и Лёшина идея нам очень понравилась. Ночью того же дня мы так и сделали. Дрова лесников были аккуратно напилены и так же аккуратно сложены в маленькие аккуратные кучки. В десять рук мы быстро загрузили нашу машину и, под покровом темноты, поехали в Товсте. Мы не стали торговаться, а сразу называли цену в 80 рублей. Мы же не знали что у нас там – граб, осина или берёза? Мы грузили всё подряд. Да и в темноте было не особенно видно. За ночь мы успели сделать три ездки. И на следующую ночь - ещё две. Пропитых Виталиком пятьсот рублей были ему возвращены, и даже нам на четверых осталось 60 рублей.

Виталик был очень доволен, и опять пошёл к капитану отпрашиваться в Ивано-Франковск. Видимо капитан решил, что в одну воронку снаряд два раза не падает, и (к нашему великому удивлению) снова отпустил Виталика. А в сопровождение ему дал никого иного, как того же самого лейтенанта Калинина.

   На этот раз они вернулись через четыре дня.  За их судьбу уже никто не волновался. Только в голове не совсем укладывалось – неужели они смогут пропить и вторые пятьсот рублей. Но именно так оно и случилось.

- Ребята, выручайте – снова обратился к нам Виталик.

- Да пошёл ты на хрен, Виталик – сказал ему Лёша – если хочешь, то дрова мы продавать с тобой поедем. Но деньги будем делить поровну, на пятерых.

Так мы и сделали. И «дровяной» бизнес был возобновлён в составе «Мафия» плюс Виталик.

«Мафией» мы назвали наш союз четырёх – Лёша, Проша, Малой и Я. «Мафия» измерялась в процентах. 20% мафии – это был я, 20% - Малой, 20% - Лёша, 20% - Проша, и 20% - Прошины очки. С помощью несложных математических вычислений становится понятно, что если Проша был в очках – то это было уже 40% мафии. Вот в составе этой самой «Мафии», плюс взяв с собой Виталика, с наступлением темноты мы вновь поехали в лес, по дрова.  

     Бизнес пошёл сразу, и стал набирать обороты. Днём Лёша ходил по лесу и подмечал, где ещё остались заготовленные лесниками и нетронутые нами кучки дров. Мы успевали делать по две-три ездки за ночь. Так что когда Виталику во второй раз возвратились его 500 рублей, то каждый из нас четверых тоже имел по 500 рублей на кармане. В окрестных сёлах нас ждали и любили. Мы продавали дрова, по восемьдесят рублей за машину, не зависимо от того, граб там был, или не граб. Когда мы сгружали кому-нибудь очередную партию дров, то тут же нам поступало два-три предзаказа на следующие ездки. А происхождение этих дров, в окрестных сёлах никого не волновало.

Виталика капитан в третий раз в Ивано-Франковск не отпустил, и затовариваться ему пришлось в Сатанове. Он оделся, по последнему писку моды, и  (когда пришёл срок) ушёл на дембель. Мы с ним обнялись, попрощались и продолжили дровяной бизнес уже без него.

   Ночи напролёт мы трудились, стараясь не оставить перед наступающей зимой местное население без тепла. Массовое пропадание этих самых дров из леса не могло остаться незамеченным для лесников, и они пришли к капитану.

- Я ничего не знаю – сказал им капитан – мы ваши дрова не берём, а ночью у нас все спят в казарме. Следите сами за своими дровами.

   Выставить посты ночью в лесу лесникам мысль в голову не пришла. Им пришла другая мысль, и они положили на главных лесных дорогах огромные шипы. До сих пор не могу понять, откуда они их взяли. Такие шипы я часто видел в кино, когда доблестные работники милиции задерживают какого-то особо опасного преступника. Темно западноукраинскими ночами в лесах, так что не заметить и наехать на эти шипы можно было без труда, даже с включёнными фарами. Тем более, что лесники их ещё и замаскировали, прикрыв листвой. Пришлось брать в долю Мамеда, на тракторе. Он ехал впереди нашей машины, и шипы под его гусеницами разлетались в мелкие клочья. Если что-то звякало внизу, Мамед останавливался, и делал на этом месте два три оборота трактором вокруг своей оси. После чего мы ехали дальше.

  Застав поутру свои шипы в таком плачевном состоянии, лесники решились на другой поступок. Они перекопали основные дороги, выкопав на них огромные ямы. Это я тоже до сих пор не могу понять. Военный объект. Дороги, отделяющие воинскую часть от, непосредственно, самого полигона. По этим дорогам должна двигаться военная техника, для обслуживания учебных полётов. Должны подвозиться мишени. И т.д. и т.п. А лесники так просто берут и перекапывают их. Очень странно. Но нас и это остановить не смогло. Надо хорошо знать ЗИЛ 157-ой. Растущие деревья с не очень большим радиусом ствола он клал на землю, как спички. Достаточно было включить первую пониженную передачу, и подключить все три моста. Так что эти ямы ему не стали препятствием. Я, сидя за рулём, прокладывал новые просеки в объезд этих ям. Прекратилась наша деятельность, по обеспечению местного населения дровами только тогда, когда эти самые дрова в лесу кончились. И не осталось ни одной, заготовленной заранее лесниками, кучки. Лёша тщетно ходил целыми днями по лесу, в поисках незамеченных нами заготовок. Иногда он на них натыкался, и тогда мы быстро отправляли их, за полагающееся вознаграждение, новому сельскому счастливцу.

Когда этот бизнес умер, то надо было искать новые пути, для прихода денег. Из части украсть и продать было уже нечего. Всё, что плохо лежало, было «украдено до нас». Этим уже смогли воспользоваться прапорщики Стец и Цимбал. А про то, что лежало «хорошо» мы не всегда знали. Правда Малой один раз  заметил, что в сарае под замком лежит ещё один парашют, который прапорщик Цимбал не успел унести. Он сказал об этом мне. На окне этого сарая, была натянута сетка рабица. Я сумел аккуратно снять её сверху с гвоздиков, хотя они были прибиты изнутри, и, подняв Малого, буквально засунуть его в окно. А потом, таким же образом, высунул его назад, вместе с парашютом. А сетку мы повесили обратно на гвоздики, благополучно их загнув. Добытый парашют мы решили закопать, пока шум о его пропаже не уляжется. Так мы и сделали. Отойдя метров сто от части, мы выкопали ямку, запомнили приметы места, закопали туда парашют, и благополучно забыли про это. Вспомнили мы про него только через полгода, когда нам очень понадобились деньги. И что вы думаете? Мы нашли это место. Парашют лежал там, цел и невредим, и дожидался своего нового владельца.

    После же его пропажи из сарая прапорщик Цимбал забил тревогу на следующий день.

- Судзиловский – спросил он меня перед строем – я не спрашиваю, кто взял парашют. Я спрашиваю, как ты это сделал, если замок на двери так и остался висеть?

Я, конечно же, сказал, что я ничего не знаю, и ничего не брал. Вообще уникальный кадр был этот прапорщик Цимбал. Как-то возвращались мы со Стасом на машине в часть, и недалеко от села у нас кончился бензин. Вы помните, я писал о том, что прапорщик Цимбал был из местных. Он жил в Малых Борках. К нему-то я и пошёл.

- Стёпа, дай немного бензина, до части доехать – попросил я у него.

- Какой я тебе Стёпа? – огрызнулся Цимбал, потом, подумав, сказал – хорошо, бензина я тебе налью. А ты мне за это знаешь что сделай? Видел в части, у бочки, корпус от фонаря большого валяется? Ты его на кузов себе кинь. А будешь мимо меня проезжать – завези его мне. Я его давно присмотрел. Он мне под душ нужен. Только капитану ничего не говори.

     На следующий день я посмотрел на этот фонарь и подумал, что прапорщик Цимбал переживёт без него. Он потом ходил, и делал мне всякие знаки и намёки. А я делал вид, что я его не понимаю. Неохота мне было для него фонарь из части воровать. «Тебе надо – ты и бери» - подумал я.

  Как-то перед строем развернул Цимбал лекцию о том, что, мол, разворовали всю Россию. Всё растащили, сволочи.

- А кто растащил-то?  – как всегда ехидно спросил у него Малой.

- Это надо было у Слуцкера спросить – прищуриваясь, ответил прапорщик – Да, Судзиловский? – обратился он уже ко мне – Помнишь, какой Слуцкер был национальности?

Так и хотелось ему ответить: «Ты на свою национальность посмотри, Стёпа. «Хохол родился – Еврей заплакал»».

Когда я, спустя двадцать лет, оказался в Малых Борках, то спросил у встретившейся мне женщины: - Живёт ли здесь до сих пор Стёпа Цимбал?

- Живёт Цимбал, там за рекой – получил я ответ.

Но что-то не захотел я к нему в гости заехать. Кто его знает? Вдруг, по старой привычке, попросит меня что-нибудь где-нибудь упереть, и ему привезти.

 

 

Далее - глава 11 - "Суровые армейские будни"

 

КНИЖКА "Точка Невозврата" - начало

Часть 1 "ПОЛИГОН" - начало

Официальный сайт группы SOZVEZDIE - Вход